Глава 2
Любимый город

Безумный жест кровавой Дамы —
Дымятся Киева кварталы,
Скелеты Яра и кресты.
Остались горе и мечты.
Скорей закончилась бы бойня,
«Любимый город спал спокойно,
И видел сны
И зеленел среди весны»…
В ночи кровавое свеченье —
Пожары Фастова вдали.
Страдают пушки от безделья
В бурьяне брошенной земли.
У них завидное терпенье —
Во тьме чудовища ползут —
От их тяжелого движенья
Дрожит шоссе… но пушки ждут…
Не спится мне в преддверье боя.
На небо черное глядя,
Я слышу арию героя:
«Взойди последняя заря!»
В плену тревожных ожиданий,
На полпути в кровавый ад
Цветущий сад чудесных арий
Дарит бойцу целебный яд.
Я грежу флейтой — «Антонидой»,
И проклинаю злой фагот.
В мечтах лечу над Украиной,
Где «ридна» мать сыночка ждет.
Она спешит дорогой к дому,
И каблучки ее стучат.
Костюм «английский» строг по тону.
В походке — легкость. Вижу взгляд
Бездонных глаз живых и умных.
Ее живую слышу речь.
Я понимаю всех «безумных»,
Кого она могла «зажечь».
Не доверяя новым модам
Мать опекала нас — детей.
Была в семье громоотводом,
Как ни одна из матерей…
Летят, порхают руки-птицы,
Сминая клавиш чудный строй,
И голова на миг кружится,
Как будто связана с рукой.
Малыш под маминым роялем,
Как зачарованный сидит.
Сжигает тельце жаркий пламень.
В ушах, как колокол, звучит:
«Слыхали ль вы, слыхали ль вы?
Пригнулась львица и рычит.
И мечутся «певцы любви»…
Взойди светило. Ты — прекрасно.
Тобой любуется земля.
К несчастью людям не подвластно
Ее величество Заря.
Не жди ее под шум моторов —
Зажги случайные стога
И действуй, как учил Суворов —
Рази внезапностью врага.
Лишь вспыхнет стог — тогда спокойно
Отдай солдатам свой приказ:
«Чуть пропустить. Стрелять поствольно!
По головно-о-му»…
«В самый раз»….
Дымились «тигры», плоти клочья —
Видать сражался взвод не зря.
Для несчастливых
этой ночью
взошла
последняя заря.